Я показала город, трамвайные остановки, показала, где лучше назначать встречи. Осталось начинать звонить мужчинам.

Инна взяла трубку.

– Вы не могли бы посидеть рядом со мной, пожалуйста… – попросила Инночка. – Ну, для смелости… Я учила немецкий, но ведь я никогда в жизни не говорила ни с одним немцем. Вдруг будут проблемы?

– Хорошо, я посижу…

Она смело набрала номер и уверенно представилась, произнеся заученную фразу:

– Здравствуйте, я звоню вам по поводу объявления. Вы ответили мне и написали, что хотите познакомиться…

Это всё она произнесла неплохо, даже с каким-то милым акцентом, не нажимая на наше ростовское гортанное «г». После чего Инна замолчала. Я внимательно смотрела на её лицо и видела, как меняется его выражение. Сначала она напрягла лоб, пытаясь понять, затем я увидела растерянность, и в конце концов в её глазах появились страх и слёзы. Она перестала напрягаться и вслушиваться и даже опустила руку с трубкой, отстранив от уха.

– Извините, Герд… – сказала я, выхватив трубку из руки Инны. – Понимаете, она учила немецкий, но у неё нет практики. Она растерялась. Простите её. С вами говорит её приятельница. Я могу помочь договориться… Вас же не пугает, что она не очень говорит? Но это только по телефону, при встрече легче…

Так впервые я подменила собой женщину. Немец миролюбиво выслушал. Немного усмехнулся, но отнёсся к ситуации с пониманием. Мы поболтали, я что-то рассказала про Инну – естественно, расхваливая её на все лады, как и полагается делать свахе. И назначила свидание. Процесс пошёл… Инна начала встречаться и знакомиться. Мы наладили первые звонки. Чтобы сразу не пугать мужчину, звонила Инна, производила приятное впечатление, сказав пару заученных фраз, и далее мурлыкала: «Ой, по телефону так сложно… Можно вы уточните место и время встречи с моей подругой? Ну, чтобы не произошло досадной ошибки… А то ещё не встретимся…» Почти все сглатывали эту наживку нормально и спокойно заканчивали переговоры со мной. Так как Инна жила у меня, то всё было под моим контролем. Я помогала с назначением встреч, она ходила на свидания, записывала свои замечания, соображала, с кем может получиться…

Через месяц – а приезжали девочки тогда с гостевыми визами на три месяца, как я уже упоминала, – мы решили подбить дебет с кредитом. В «остатке» у Инны оказались двое мужчин. Один был «любимый» – некрасивый, но чертовски привлекательный парень из числа таких, как Бельмондо, с хорошим образованием, живущий в центре города в современной квартире. Он свозил Инночку, которая, кроме летнего отдыха в Шепси, ничего не видела, на выходные в Амстердам и планировал везти в Люксембург, от одного названия которого в те времена захватывало дух. Но парень приглашал её к себе тогда, когда у него были желание и время. В остальные дни он не сильно утруждал себя беспокойством о том, чем занята Инночка. Разговоров о планах на будущее он тем более не заводил.

Второй был парнем, как у нас принято говорить, «простым» и неказистым, хотя и симпатичным. Из тех, которые не бросаются в глаза. Он не блистал красноречием и не дарил цветы. Но постоянно был «под рукой». И когда Инна гуляла с первым кавалером, этот беспрекословно ждал своего часа, никогда не жалуясь, что она мало уделяет ему времени. Когда же у Инны было желание встретиться с Норбертом, он тут же появлялся без особых повторений. В любое свободное от остальных встреч время она пыталась «развивать» с ним отношения. Ну, на всякий случай. А вдруг… Инна звонила – и тот приезжал. Жил он где-то под Кёльном, приезжал на электричке. Они гуляли по набережной – хорошо, стояла тёплая погода. Ходили в ботанический сад, ели мороженое или сидели в кафе. Норберт говорил мало, он просто восхищённо смотрел на Инну.

– Надо делать выбор, – сказала Инна. – Я не могу и не хочу морочить голову ни им, ни себе. Мне надо определиться и продвигаться в сторону ЗАГСа. Время-то идёт, месяц заканчивается. Нервно как-то… Кого же выбрать?

Она смотрела на меня, ожидая ответа.

– Ты даёшь! Одно дело позвонить и помочь назначить свидание, и другое – давать совет, за кого лучше выйти замуж. Ты на меня не взваливай ответственность…

– Нет уж… Вы знаете, как мне быть, – прервала Инна. – Скажите, что думаете. Вы старше, умнее, опытнее. Ну…

– Ну, если хочешь попробовать с любимым, – вздохнула я, – то должна понимать, что с ним будет приятно и весело, но… мы понятия не имеем, когда он созреет на серьёзные отношения. Не знаем и знать не можем. Не спросишь же у человека: а не хочешь ли ты на мне жениться? Причём завтра. А сам он даже не намекает. Предположим, ты проведёшь с ним ещё два месяца, а он так и не созреет… Ты уедешь и будешь ему письма писать? Ты уверена, что он через какое-то время пригласит тебя к себе в гости?

– Нет, – вздохнула Инна, – не уверена. Вы правы. Я вижу это всё отчётливо. По нему за версту видно, что хочет погулять. Он же даже к себе переехать не предлагает, хотя знает, что я у вас комнату снимаю и плачу деньги. Но ему не надо… ну, чтобы я, как в фильме «С лёгким паром», «маячила бы туда-сюда»… Мне кажется, он привык к холостяцкой жизни.

– Ну вот, сама всё понимаешь. Теперь поговорим про Норберта. Он не умеет ухаживать, поэтому тебя не так привлекает, как твой плейбой. Но почему он не умеет этого делать? Потому что он не по этой части. Вряд ли у него вообще до этого были увлечения и девушки. Он основательный парень. С ним будешь как в швейцарском сейфе. Надёжно и спокойно.

– Но он простоватый… У него даже машины нет. Приезжает на свидания на электричке. У родителей есть дом, но они с братом давно выехали из родительского дома и снимают маленькие квартирки…

Аргументы казались серьёзными и убедительными. Инночка смотрела на меня вопросительно, слегка скривив носик и поджав губки.

– Скажи, он тебе нравится как мужчина? Ну, хоть симпатия есть? Не противен же? – спросила я.

– Если бы не этот… ну, который, как вы говорите, «любимый»… – Инночка хмыкнула. – В принципе, Норберт мне нравится. Он хоть и не Бред Питт, но приятный, фигура крепкая, всего на два года меня старше, ему ещё нет тридцати. Нет, конечно, нравится… И вообще, он понимающий. Зовёт к себе переехать. Спрашивает, что я думаю о будущем, хотела бы жить в Германии…

– Правильные вопросы задаёт, – обрадовалась я. – Чего тут думать? А с квартирами и машинами разберёшься по ходу пьесы. Вы ещё оба молодые, заработаете.

На том мы и порешили. Инна попрощалась с плейбоем, сказав, что ей пора возвращаться домой. Парень даже не попросил её ростовский номер телефона. Лишь сказал, что будет рад, если она ему позвонит, когда в следующий раз приедет… бла-бла-бла. Инна согласилась переехать к Норберту, с лёгким сердцем вычеркнув «любимого» из сердца. Когда Норберт приехал забирать её с вещами, я бросила между делом, что у Инны скоро заканчивается виза и что, если она уедет…

– Я понял, – скупо ответил парень. – Думаю, мы решим это…

«Простой парень, малословный, а хватает на лету», – довольно подумала я.

– Мы всё верно рассчитали, – тихонько резюмировала Инночка, пока Норберт возился с её чемоданом.

Через неделю Инна позвонила.

– Помогите, у меня проблема. Мама Норберта, узнав, что мы решили подать заявление в ЗАГС, упёрлась рогом… Твердит, что через месяц знакомства никто не женится, что они с папой встречались четыре года…

Инна была взволнована, хотя обладала спокойствием, достойным людей нордического типа.

– Стоп! Не нервничай… слушай… – прервала я поток сознания Инночки. – Скажи его маме так… Если ты сейчас уедешь, то сможешь по приглашению приехать только через год. И, скорее всего, никаких четырёх лет знакомства у вас не будет. Потому что встречаться раз в году – это не выход. Норберт так никогда и не узнает, была ли ты, Инна, правильным выбором в качестве жены. Как можно понять, если ты живёшь в России, а он в Германии? Никак. Логично? Поэтому у вас с Норбертом один шанс